![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
healer_63![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
donna_benta at Не быть рабом своей манеры: Леонид Зусман о себе"Графиком я стал, можно сказать, чисто случайно, в силу сложившихся жизненных обстоятельств.
А учился я живописи и у таких живописцев, как К. С. Петров-Водкин в Ленинграде и Д. П. Штеренберг в Москве.
Все, что относится к специфике графической профессии, особенно к искусству иллюстратора и оформителя книги, было мне несвойственно и чуждо, но, повторяю, обстоятельства сложились именно так, а не иначе.
И вот я в некотором роде «график поневоле».
А учился я живописи и у таких живописцев, как К. С. Петров-Водкин в Ленинграде и Д. П. Штеренберг в Москве.
Все, что относится к специфике графической профессии, особенно к искусству иллюстратора и оформителя книги, было мне несвойственно и чуждо, но, повторяю, обстоятельства сложились именно так, а не иначе.
И вот я в некотором роде «график поневоле».
И была для меня эта самая книжная графика, можно сказать, не доброй матерью, а частенько злой мачехой.
Но вот на одном из поворотов моего пути мне посчастливилось получить возможность всецело отдаться увлекательному делу рисования картинок для детей,
именно для детей, так как, откровенно говоря, я небольшой любитель иллюстраций для взрослых.
Чаще всего, мне как читателю они просто мешают, мне кажется, что разговоры о том, что художник будто бы призван раскрыть замысел писателя, оправданы только в редких, исключительных случаях...
..Итак: художник и ребенок. Художник, который далеко не всегда бывает художником, и ребенок, который всегда художник.
Сложны и деликатны их взаимоотношения.
Для ребенка книжный рисунок является тем источником, из которого он черпает материал для своей игры-фантазии, первые крупицы познания жизни.
И надо быть особенно осторожным, чтобы не обмануть его, чтобы дать ему уроки подлинной, неподдельной красоты.
Конечно, нам, взрослым, обращаясь к ребенку, не следует говорить его языком, ибо это просто невозможно, хотя исключения бывают:
я имею в виду Ю. Васнецова, человека почтенного возраста с душой ребенка.
Но вместе с тем язык, которым мы с детьми беседуем, должен быть им понятен и приятен, простым и точным.
Самое плохое — это подделка под детский язык, слащавое сюсюканье, так же как и скучный приземленный натурализм.
Здесь уместно с благодарностью вспомнить небольшую скромную библиотеку детских книг, созданную несколькими русскими художниками в начале века.
Какими привлекательными казались мне в детстве их книжки, какими милыми!
С каким нетерпением ждал я получения новых и с какой радостью рассматривал помещенные в них красочные рисунки.
Билибин, Бенуа, Митрохин, Нарбут, Добужинский и еще две-три фамилии — как мало этих имен, но как много они тогда для меня значили.
Вот басни Крылова работы Нарбута — посвящены событиям войны 1812 года, иллюстрированы силуэтами.
Очаровательные книжки Д. И. Митрохина «Глобус», «Жизнь Альмансора», «Барка», «Корабль «Призрак» Ну и конечно же, не забудется «Азбука» Бенуа, чего только в ней не было!
Оговорюсь, я не думаю, что рисунок в детской книжке должен непременно иметь какую-то свою, самодовлеющую эстетическую ценность;
его значение главным образом в том, как он выполняет свои непосредственные конретные задачи, не отрываясь от строя всей книжки в це¬лом.
Здесь художник, как, впрочем, и всюду, не должен быть рабом своей однажды выработанной манеры, приема, он не должен заниматься пустыми графическими экзерсисами,
моды на которые проходят и меняются, подобно смене мод одежды или причесок.
Но вот на одном из поворотов моего пути мне посчастливилось получить возможность всецело отдаться увлекательному делу рисования картинок для детей,
именно для детей, так как, откровенно говоря, я небольшой любитель иллюстраций для взрослых.
Чаще всего, мне как читателю они просто мешают, мне кажется, что разговоры о том, что художник будто бы призван раскрыть замысел писателя, оправданы только в редких, исключительных случаях...
..Итак: художник и ребенок. Художник, который далеко не всегда бывает художником, и ребенок, который всегда художник.
Сложны и деликатны их взаимоотношения.
Для ребенка книжный рисунок является тем источником, из которого он черпает материал для своей игры-фантазии, первые крупицы познания жизни.
И надо быть особенно осторожным, чтобы не обмануть его, чтобы дать ему уроки подлинной, неподдельной красоты.
Конечно, нам, взрослым, обращаясь к ребенку, не следует говорить его языком, ибо это просто невозможно, хотя исключения бывают:
я имею в виду Ю. Васнецова, человека почтенного возраста с душой ребенка.
Но вместе с тем язык, которым мы с детьми беседуем, должен быть им понятен и приятен, простым и точным.
Самое плохое — это подделка под детский язык, слащавое сюсюканье, так же как и скучный приземленный натурализм.
Здесь уместно с благодарностью вспомнить небольшую скромную библиотеку детских книг, созданную несколькими русскими художниками в начале века.
Какими привлекательными казались мне в детстве их книжки, какими милыми!
С каким нетерпением ждал я получения новых и с какой радостью рассматривал помещенные в них красочные рисунки.
Билибин, Бенуа, Митрохин, Нарбут, Добужинский и еще две-три фамилии — как мало этих имен, но как много они тогда для меня значили.
Вот басни Крылова работы Нарбута — посвящены событиям войны 1812 года, иллюстрированы силуэтами.
Очаровательные книжки Д. И. Митрохина «Глобус», «Жизнь Альмансора», «Барка», «Корабль «Призрак» Ну и конечно же, не забудется «Азбука» Бенуа, чего только в ней не было!
Оговорюсь, я не думаю, что рисунок в детской книжке должен непременно иметь какую-то свою, самодовлеющую эстетическую ценность;
его значение главным образом в том, как он выполняет свои непосредственные конретные задачи, не отрываясь от строя всей книжки в це¬лом.
Здесь художник, как, впрочем, и всюду, не должен быть рабом своей однажды выработанной манеры, приема, он не должен заниматься пустыми графическими экзерсисами,
моды на которые проходят и меняются, подобно смене мод одежды или причесок.
Надо помнить и о великой способности детей видеть мир по-своему, подчинять все увиденное своей «жизни-игре».
Вот с такими мыслями я начал свою работу в детской книге, и вскоре судьба меня столкнула с С. Я. Маршаком, с которым пришлось — увы недолго — работать над двумя книгами:
«Прогулка верхом» Э. Лира и пьесой-сказкой Маршака «12 месяцев».
Я вспоминаю маленький, тесный, прокуренный кабинетик писателя, доверху набитый книгами, и его небольшую фигуру за рабочим сто¬лом.
Я пришел говорить с ним об английском поэте Эдварде Лире, но очень скоро беседа вышла за рамки темы.
И Маршак прочитал короткую увлекательную лекцию, посвященную английской поэзии XIX века, цитируя наизусть отрывки из разных поэтов.
Потом он снова возвращался к Лиру, тщательно оговаривая все детали макета будущей книги.
Маршак особенно обращал внимание на соответствие рисунка с образами поэта, выдвигая требование строжайшего их сочетания с буквой и духом стихов.
Задыхаясь и кашляя, читал он вслух превосходно переведенные им, прелестные, иронические стихи Лира, перемежая чтение своими комментариями.
Беседы наши повторялись, быстро проходило время. От Лира он переходил к Байрону, к Гейне, затем Блоку и к нашей современности...
Следующей работой были иллюстрации к пьесе-сказке «12 месяцев».
С Самуилом Яковлевичем я обсудил только план издания, но оконченной работы он уже увидеть не смог.
В «12 месяцах» — это маскарад гротескных шуточных фигур, за которыми угадываются живые характеры и высказываются умные мысли.
В своих рисунках я пытался выразить этот маскарадный, иронический дух пьесы.
И всегда, над какой бы книгой я ни работал, будь это веселая шуточная книжка «Разноцветная семейка» Э. Успенского или негритянская сказка «Хвастун Барамба» в обработке Важдаева,
стихи американского детского писателя д-ра Сьюза или рассказы англичанина Биссета, я всегда старался найти для своих рисунков адекватную тексту форму.
Известно, что живопись, рожденная непосредственным восприятием жизни, всегда будет для художника основой его творчества.
Начав работать в книге, я ясно ощущал, как помогает мне опыт, приобретенный за мольбертом, однако, в свою очередь работа над книжной страницей мне много помогла как живописцу,
она помогла освобождаться от живописных штампов, помогла воспитывать в себе образное мышление, без которого всякое искусство — мертво".
(Детская литература. - 1968. - № 11. - С.46-48.)
Иллюстрация к книге Доктора Сьюза "Ертель-Тертель":
Другие иллюстрации к книге Сьюза можно посмотреть в журнале
bookler: http://bookler.livejournal.com/17889.htmlА в журнале
polny_shkaf - ранний вариант иллюстраций Л.Зусмана к "Прогулке верхом" Э.Лира (1962 года): http://polny-shkaf.livejournal.com/199630.html
